Прибежище оскуфевших айтишников и уставших оптимистов
Георгий открыл глаза. Первое, что он увидел — белый потолок, который странным образом подрагивал. Георгий отстранённо подумал, что дрожание потолка связано с его состоянием. Он попробовал повернуть голову вправо (это удалось со второй попытки), увидел распахнутое окно и понял, что натяжной потолок дрожит от сквозняка.
Георгий попробовал пошевелить конечностями. Правая нога онемела, по ней бежали мурашки. Руки, вроде, слушались.
Повернув голову влево, Георгий понял, что он лежит на кровати в той самой спальне, в которой развлекался с Ангелиной. Он попытался что-то вспомнить. Ногти. Лак. Костя. Костя, сука!
Георгий попытался сесть, и тут же последовала расплата в виде резкого приступа головокружения. Он снова откинулся, закрыл глаза и подождал минуту. Вторая попытка принять вертикальное положение была гораздо более осторожной. Голова. Руки, ноги…
За окном уже стемнело. Из одежды на Георгии были те же трусы. Судя по огромному заскорузлому пятну на трусах, в отрубе Георгий умудрился обмочиться. Сейчас его это волновало меньше всего.
Георгий встал и подошёл к двери в комнату. Дверь оказалась открытой. В квартире было темно. Откуда-то издали доносился голос — кто-то о чём-то говорил, причём на повышенных тонах, но слов было не разобрать. Георгий пошёл на звук, бесшумно ступая босыми ногами. Зашёл в гостинную, где они с Костей и таможенными дамами сидели утром.
«В кабинете его педерастическом с отравленным вискарём». — понял Георгий источник звука. Он осторожно подкрался ближе.
-… Ты мне это говоришь? Мне? Нееет! Это вы, блядь, почти провалили операцию! — Георгий узнал Костин голос. — Я? Я свою работу сделал от и до! Комар носа… Это я-то? Да ты на себя посмотри! Я за фото не отвечал! Это твои, сука, спецы, проебались с твоим педикюром!
Костя замолчал, видимо, выслушивая что-то, потом заорал:
— Ника, ёб твою мать! Кто, блядь, притащил на встречу вчерашнюю этого фут-фетишиста ебаного, который ноги любит разглядывать? Я, что ли? Он как только мне позвонил, я сразу начал суетиться! У меня, сука, полчаса было, я всё устроил, пока вы там… Ты мне скажи, что мне с ним делать? Нет. Никому не успел… Нет, никому! Сразу ко мне! Я, блядь, уверен! Да это вообще не моя работа! Я тебе что, блядь, штатный ликвидатор? Я отвечаю за айти-поддержку!
Георгий слушал Костину ругань, чувствуя нарастающий ужас. То есть, значит, это Костя всё устроил. А он-то, идиот, сам к нему припёрся… Но зачем это им надо?..
Вспыхнул свет. Георгий обернулся и увидел перед собой Аллу. Утром он с ней только-только успел познакомиться — когда Алла вошла, после душа, в халате до пят. Потом ели шакшуку. Потом была Ангелина… Сейчас Алла была одета в узкие брюки и тёмную свободную блузку. На ногах — чёрные кроссовки.
У Георгия промелькнула идиотская мысль: помешанный на чистоте Костя, наверное, взбесится, что какая-то левая тётка шастает в уличной обуви по его квартире.
В следующую секунду Алла прописала ему лоу-кик. Целилась она по яйцам, но Георгий каким-то чудом инстинктивно успел подставить бедро, по которому и пришёлся пинок.
Хоть Алла не попала по яйцам, но всё равно это было очень, очень больно!
Георгий взвыл и попятился. Алла, не теряя времени, подскочила и ударила его ладонью по носу. Георгий услышал громкий хруст и заорал, упал на спину, зацепив рукой магнитную подставку с ножами. Ножи рассыпались. Алла, напрыгнув сверху и вывернув руку Георгия, коленом нажала на шею.
— Сука… — прохрипел Георгий. Увидел перед собой длинный филейный нож, протянул другую руку, схватил нож и махнул им куда-то за спину.
Попал.
Алла, застонав, отступила к окну, зажимая бок. Георгий вскочил. Из носа хлестала кровь. Нож, который он сжимал в руке, тоже был весь в крови. Крови и на полу было прилично, хотя Георгий не понимал, его ли это кровь, или Аллы.
— Вы что, охуели? — услышал Георгий спокойный голос. Повернулся. Вышедший из кабинета Костя — всё в тех же очках и майке «поло» — держал в руке пистолет с длинным глушителем. Костя стал поднимать руку с пистолетом, и Георгий в панике не нашёл ничего лучшего, как метнуть в него окровавленный нож.
В разных фильмах-боевиках, которые любил смотреть Георгий, нож непременно воткнулся бы Косте в лоб. Но увы, сейчас нож просто ударил Костю по плечу рукояткой. Костя дёрнулся от удара и нажал на спуск.
Звук выстрела через глушитель тоже был совершенно не похож на те, которые показывали в фильмах-боевиках. Трцзынь! Что-то обожгло ухо Георгия, позади раздался треск и свет погас. Георгий бросился на пол.
Трцзынь! Трцзынь! Трцзынь! На Георгия упали обломки какой-то кухонной техники — кажется, кофеварки. Из розетки над столешницей с треском сыпались ослепительные искры.
— Алл, ты живая? — услышал в темноте справа Георгий Костин голос.
— Бляяя — ответный женский стон. — Я норм, норм. Вали его!
Георгий вскочил и кинулся из гостинной со всех ног.
Трцзынь! Трцзынь! Пуля шлёпнула рядом, в стену. Зигзагами, как заяц, Георгий подбежал к входной двери.
«Сука, не разберусь с чужим замком!», — в отчаянии понял Георгий. Он всё же дёрнул наобум ручку, и дверь неожиданно распахнулась. По глазам ударил свет с лестничной площадки.
Захлопнув дверь, босой Георгий в трусах пробежал мимо лифта и понёсся вниз по лестнице.