Zombie Host

Вадик открыл глаза и издал мучительный стон.

— Ой, бааляяяя…

Секунд десять он тупо лежал, пытаясь сообразить, где он находится, сколько сейчас времени или хотя бы, какое сегодня число. С трудом подняв руку, Вадик пошарил по кровати рядом и нащупал телефон. Поднес к глазам. Телефон оказался выключенным, и не реагировал на кнопку питания.

«Если бы кому-то пришло в голову сравнить сегодняшнее похмелье со вчерашним — после абхазского коньяка — то лучше всего бы подошло сравнение между диареей путешественника и холерой», — подумал Вадик. — «Так, стоп, откуда эта фигня про диарею и холеру? А, Лена же сказала…»

И в ту же секунду вспомнил события вчерашнего дня в мельчайших подробностях.

…После ухода некроманта Елена продолжала смотреть на тело Дятла совершенно безумным взглядом. А потом вдруг громко и неестественно рассмеялась.

— Ааа! Понятно, это же розыгрыш. Это манекен, да? Вадим, вы с ними заодно, да? Ну давайте, показывайте, где у вас тут камеры скрытые! Как я могла повестись на эту херню?

Решительным шагом она подошла к лежащему на каталке трупу, надела перчатки, зачем-то подняла руку трупа, отпустила. Дотронулась до грудной клетки покойного, ввела палец в отверстие для дренажа. После чего отшатнулась от каталки.

Вадик в этот момент и сам почти поверил в это невероятное предположение. Что вот сейчас откроется дверь морга, зайдёт радостный Иван Ургант с микрофоном и скажет — «поздравляю вас!».

Но это, конечно, оказалось полной чушью. Никакой «испуганный патриот» Ургант в морг не зашёл, а тело, вне всяких сомнений, было настоящим.

— Давайте уйдём отсюда? — предложил Вадим Елене.

— Да, — растерянно ответила та. — Но нам надо убрать его в холодильник. Вы же слышали… Я дам вам перчатки.

Достаточно, в общем-то, простая процедура — подкатить каталку к холодильнику, открыть камеру и переложить труп на полку, после чего задвинуть полку и закрыть дверцу — заняла у Вадима с Еленой больше двадцати минут. Из которых первые минут десять они уговаривали друг друга просто подойти к телу, а потом — с огромными предосторожностями, не сводя с покойника глаз, готовые со всех ног броситься прочь — переложили тело.

Дятел, впрочем, лежал совершенно неподвижно, не пытался вставать и говорить — словом, вёл себя прилично, как самый заурядный покойник.

Повернув ручку дверцы холодильника, Елена облегчённо вздохнула:

— Пошли быстрее отсюда!

Вадик возражать не стал.

— Надо выпить. Вы как, со мной? — сказала Елена, закрывая дверь морга на ключ. И снова у Вадика не нашлось никаких возражений. — Но только не здесь. Сейчас я переоденусь, подождите меня. Хорошо?

Стоя у двери с надписью «Ординаторская патологоанатомического отделения» и ожидая Елену, Вадик думал — как же и где ему теперь искать эту проклятую машину.

Наконец, вышла Елена, одетая в синюю куртку с капюшоном и чёрные брюки.

— У меня там только шампанское и вино. Терпеть не могу ни то, ни другое, но женщинам крепкие напитки не дарят. Тем более патологоанатомам, им вообще редко что-то дарят… До одиннадцати ещё есть время, тут рядом «Красное и Белое».

В магазине они взяли литровую бутылку водки, упаковку пластиковых стаканчиков и пачку яблочного сока. Вадик достал из кармана свою банковскую карту, но это внезапно оказалась визитка проклятого Ивана Сергеевича. Вадик стал шарить в кармане дальше, но Елена его остановила.

— Не надо, я угощаю, — и вручила продавщице купюры.

Потом они пили водку в старом вадиковском «Форде Фокусе» и обсуждали произошедшее.

— Должно же быть какое-то рациональное объяснение, — горячился Вадик. — Были же случаи, что люди в морге в себя приходили. Летаргический сон какой-то там…

Елена фыркнула от смеха и чуть не подавилась соком.

— Ну что ты за хуйню несёшь, Вадим. Ну какой летаргический сон. Ты же сам тело видел?

— Да уж, это точно, мертвец был — мертвее не бывает… Слушай, а тебя дома не потеряют? Половина двенадцатого так-то.

Елена залпом выпила водку и тут же налила себе ещё из почти опустевшей к этому моменту бутылки.

— Некому терять. Дети взрослые уже, а муж на охоте. Он у меня охотник, блядь. Ему всё время охота. Только почему-то не меня. В прошлый раз на кабана они ходили. Вернулся без кабана, зато с засосом. На ветку, говорит, в лесу наткнулся. А жена у него прямо тупая, ведь патанатом засос от ветки не может отличить.

— Напоролся на сук, классика же, — усмехнулся Вадим.

Елена рассмеялась и снова выпила. Потом протерла рукой запотевшее стекло пассажирской двери и посмотрела на улицу.

— Может, к тебе поедем? — спросила она. — А то водка скоро кончится, да и в машине так себе.

— Поехали, — Вадик повернул ключ в замке зажигания. Включил печку на обдув лобового стекла.

— Погоди, ты что, бухим собрался ехать? — удивилась Елена.

— Не настолько я бухой, — возразил Вадик, включая передачу.

— Не-не-не. Это без меня. А то завтра окажешься на моём столе. Потом придёт этот, как его… Тургенев? Поднимет твой труп и заставить искать свою машину. Сейчас я такси вызову.

Дома Вадик и Елена начали неистово целоваться прямо на пороге, потом Вадик — прямо в прихожей — стащил с патологоанатома брюки с колготками и трусами, повернул её к стене и грубо вошёл. Просунув руки женщине под блузку, сдвинул бюстгальтер, сжал отвисшие груди и начал двигаться, ускоряя темп.

Разрядился Вадик только минут через пятнадцать. Елена продолжала стоять, упершись руками о стену, и тяжело дышала. Новоиспеченные любовники даже не удосужились разуться — весь пол в прихожей был в грязных следах от сапог Елены и от кроссовок Вадика.

— Сняли стресс, — пробормотала Елена, натягивая и застегивая брюки. Затем расстегнула молнию на сапогах. — Может, пригласишь всё же даму? Ты там что-то про абхазский коньяк говорил.

Дальше они пили мерзкий самопальный коньяк и снова трахались, уже на раскладном диване. Опять пили коньяк. Опять трахались. В перерывах Вадик, снимая полудохлый ещё телефон с зарядки, пытался связаться с коллегами по поводу треклятого автомобиля, который, по своей глупости, подрядился найти. Но все коллеги уже, понятное дело, спали.

Как и в какой момент Вадик вырубился, он не помнил.

Вадим сел на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Какая холера, какая диарея, какой идиотизм несла эта врачиха… Как ни странно, похмелье казалось ему уже не таким страшным, как в первые секунды. Даже не тошнит. Учитывая количество выпитого, это было несколько удивительным. Вадик спустил ноги на пол и с трудом, кряхтя, словно старый дед, поднялся.

Вчерашней избранницы поблизости не наблюдалось. У Вадика мелькнула было надежда, что она по-тихому оделась и укатила к себе домой, к мужу-охотнику. Потом он услышал из кухни звон посуды и понял, что так легко от этой врачихи не отделаться. Вздохнул и пошёл на кухню.

Елена шарилась в холодильнике, изучая холостяцкий набор продуктов.

— О, проснулся? — поприветствовала она Вадика.

Вадик промычал в ответ что-то нечленораздельное, подошёл нетвердой походкой и сел на табурет.

«Вот как это работает? — мрачно думал он. — Вчера вот глядел на неё и думал — какая дамочка, а неплохо бы её трахнуть. А сегодня смотришь на пятидесятилетнюю тетку с отвисшими сиськами и целлюлитной задницей, которая в твоей любимой майке хозяйничает на твоей кухне».

Справедливости ради, впрочем, грудь была не такой уж и отвисшей. Да и целлюлита особого на бедрах Елены не наблюдалось. Бывшая жена Вадика, хотя и была лет на пятнадцать моложе Елены, обладала не столь шикарной внешностью.

«Выглядит, конечно, она очень даже, признал Вадик. И не для своих лет, а вообще. Да ещё и бодрячком, хотя вчера выжрала больше меня».

— Слушай, — спросила Елена. — А зачем у тебя плита фольгой покрыта?

Действительно, старая газовая плита была аккуратно застелена блестящими листами фольги внахлёст. В фольге под конфорки были аккуратно вырезаны дырочки.

— Это от брызг, — объяснил Вадик. — Чтобы не мыть каждый раз. Фольгу снял, выкинул, новую постелил. Там минералка в холодильнике, дай, пожалуйста.

— Изобретательно, — похвалила Елена, протягивая ему бутылку с газированной водой и стакан. — Яичницу будешь?

Вадик открутил у бутылки крышку и стал жадно пить минералку прямо из горла, проигнорировав поданный стакан.

— Сколько времени сейчас? — спросил он, оторвавшись от бутылки и выдохнув.

— Двенадцать. Планы какие?

— Машину искать надо, — буркнул Вадик. Вчера, до встречи с этим чёртовым чернокнижником, он намеревался сегодняшний выходной провести не выходя из дома, в трусах, с пивом и дебильными сериалами про ментов. — Только тут не знаешь, с какого конца подступиться…

Елена разбила яйцо ножом и вылила на обшарпанную сковородку. Тут же раздалось аппетитное шкворчание.

— Кстати, послушала я тебя вчера, есть в этой вашей договорённости пара странностей, — заметила она, потянувшись за вторым яйцом.

— Пара?! — фыркнул Вадик. — А остальное всё, значит, не странно! Всё как и должно быть!

— Да, — Елена разбила третье яйцо уже не ножом, а просто о край сковородки. — Ты абстрагируйся от всей той дичи и чертовщины, и подумай трезво. Вот тебе первая странность: он не поставил тебе чёткого срока! Не сказал — завтра найти, через неделю, через год. Так вообще-то не делают. Цели должны быть конкретными, измеримыми, достижимыми, значимыми и ограниченными по времени. Методология «Смарт», не слышал что ли?

— Хуелогия хуярт, — передразнил Елену Вадик. — Откуда мне об этом знать, я же тупой мент. Но ты права. Про сроки он ничего не говорил.

— А почему он вообще пришёл к тебе? — Елена нарезала ломтями хлеб и выкладывала на тарелку. Вадик вообще-то так никогда не делал — он всегда просто брал нож и отрезал себе кусок от батона. Его первую жену эта привычка чрезвычайно бесила. Хотя, конечно, не только эта.

— Да если бы я знал! Я вообще угонами не занимаюсь. Есть у нас один опер, Миша Криворученко… Мы его за глаза Кривохуенко зовём, в баню как-то ходили с ним… Ну неважно. Вот он да, в этой теме. А я что? Кражи, разбои, тяжкие телесные… Не мой профиль!

— Тогда зачем ему ты? Вот тебе вторая странность.

Вадик побарабанил по столу пальцами. Патологоанатом была абсолютно права. Умная баба, подумал он.

— Ладно, давай пожрём, потом, поеду машину свою заберу. Ты как, домой, или на работу? Можешь здесь остаться, если хочешь, — из вежливости предложил Вадик.

— Спасибо, но я домой поеду. Я сказала своим, что заболела. На работу мне что-то пока не хочется, после вчерашнего, — поёжилась Елена. — Так и начнёшь на старости лет бояться мертвецов… Тебе на тарелку положить, или прямо так, со сковородки будешь? Я со сковородки люблю.

— Я тоже, — Вадик взял вилку.

После завтрака Елена как-то очень быстро, даже стремительно оделась. и ушла, чмокнув Вадика на прощание в щёку со словами «прости, дорогой, посуду сам помоешь».

Поевший и повеселевший Вадик настроился было на прощальный секс. Но Елена после завтрака как-то очень быстро, даже стремительно оделась и ушла, чмокнув Вадика на прощание в щёку со словами «прости, дорогой, посуду сам помоешь».

— Поматросила и бросила, — буркнул Вадик и отправился реанимировать свой севший телефон. Но даже со подключенной зарядкой телефон демонстрировал на экране символ красной батарейки и работать отказывался.

— Ладно, жри пока, — благодушно сказал Вадик телефону и отправился в душ. Тут его ждало ещё одно неприятное открытие. Горячей воды не было уже третий день (где-то в подвале варили какие-то стояки). Благо, в ванной на такие случаи висел электрический бойлер, но Елена уже побывала в душе и ухитрилась потратить весь запас горячей воды.

— Вот чертова баба, только о себе думает — беззлобно ругнулся Вадик. Выкрутив регулятор бойлера на полную, он снова пошел в комнату. Проверил телефон — тот, наконец, включился.

Первым делом на экране выскочило оповещение о голосовом сообщении в Телеграме. Сообщение было от того самого Миши Криворученко, знатока угонов. Отправлено в десять утра — пару часов назад, автоматически отметил про себя Вадик и нажал на кнопку воспроизведения.

Миша был, как всегда, жизнерадостен до тошноты:

— Короче, Вадька, с тебя магарыч! Нашёл я твою субару! Чё в ней такого важного-то, что среди ночи аж всполошился? Щас поеду на адрес, погляжу, правда ли это она. Но вроде бы, на девяность девять процентов, та самая тачила. Наберу тебя попозже. Я пью только односолодовый, напоминаю!

Камень рухнул с души совершенно не расчитывавшего на такое быстрое и благополучное разрешение ситуации с некромантом Вадика. От облегчения он аж всхлипнул.

«Вернуть ему эту машину, наплевать на всё и забыть», — твёрдо решил он для себя. — «И никакой больше мусарни. И рапорт перепишу, завтра же — прошу уволить по завершении отпуска. И в отпуск послезавтра. И хер с ней, с компенсацией неотгулянного…»

Телефон внезапно разразился песней Михаила Круга «Что ж ты, фраер, сдал назад?». Мелодию эту Вадик поставил специально на звонки от начальника.

Чувствуя, как улетучивается хорошее настроение, Вадик ткнул в экран, на кнопку приёма звонка.

— Да, Игорь Викторович.

— Вадим, ты какого хуя телефон отключаешь? Я тебе уже полчаса наяриваю! Ты где, нахер, вообще?

— Простите, он разрядился, Игорь Викторович, — максимально вежливо ответил Вадик. — Я дома, где мне быть? У меня сегодня отгул, за дежурство.

Вадик хотел добавить фразу «или вы не знали, или вы забыли?» — из известного мема с полицейским-капитаном, но в последний момент всё же остановил себя. «Даже если увольняюсь, подумал он, ну его нах, шутки с ним шутить, дороже выйдет».

— Собирайся, и пулей в отдел! Скачками! Чтоб через двадцать минут был тут!

— Да что случилось-то? — Вадик задал вопрос, совершенно не надеясь на ответ. Он был уверен, что начальник, в своём обыкновении, отрежет — «не телефонный разговор». А когда Вадик приедет в отдел, то, как обычно, выяснится: какой-то очередной мудак в погонах из Главка устроил очередную внеплановую проверку. Весь отдел в полном составе будет сидеть до ночи и материться, разбирая никому не нужные бумажки. Пропавший выходной, разумеется, никто уже не возместит.

Но начальник ответил. Совершенно гробовым голосом, без малейшей тени того раздражения, с которым отчитывал Вадика ещё секунду назад, он сказал:

— Миша Криворученко убит.